Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

 Публика выходит из зала; друзья окружают Сократа, совершенно подавленные.

П л а т о н. Все пропало!

С о к р а т. Платон, на тебе лица нет. Успокойся, друг. Никакой неожиданности нет, все идет своим чередом.

Ф е д о н (заливаясь слезами). Как это страшно и нелепо, Сократ, быть невинно осужденным на смерть!

С о к р а т (теребя его кудри). Федон, а ты бы хотел, чтобы я был повинен в чем-то?

К р и т о н. Сократ, ты не хочешь, чтобы мы, твои друзья, тебя спасли!

С о к р а т. От смерти уйти нетрудно, а вот что гораздо труднее - уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, - тем, что идет проворнее, - нравственною порчей.

          В зале суда после оглашения смертного приговора.

И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истиною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, и они - при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно.

                   Тягостная тишина воцаряется в зале.

Сцена 3

Академия, пригород Афин с рощей и храмом, посвященных мифическому герою Академу; гимнасий и сад, обнесенный стеной, с жертвенниками Музам, Прометею и Эроту. Платон идет по дороге, обрамленной стелами в честь героев с изображением сражений и именами погибших, а также гробницами знаменитых афинян, и  углубляется в рощи, в излюбленные места для прогулок, где впоследствии откроет школу, получившую название местности.

               П л а т о нВедь кроток, как никто, и добродушен!Но перед судьями держался дерзко,Как мысль его, без тени униженья,К чему привыкли судьи из народа,Крестьяне сплошь, забросившие поле,Да и ремесленники, не из лучших,За два обола заседать готовыхВо имя справедливости, законаИ равенства, - таков наш суд присяжных!И наш мудрец пред ними, как пугало,Что смастерил шутя АристофанЗаместо козлоногого сатира.О, чернь, не ведаешь, что ты творишь!Тобой играют, извлекая звукиИ одобрений, и хулы до злобыДля блага общего - добро бы, нет,Для славы честолюбцев и позора.

                   Р а бКуда бежишь? Быть может, в этот деньКазнят Сократа.

               П л а т о н                               Да, но ближе к ночи.Не вынес я бесед его предсмертных,Смиренья полных, будто благо смерть.

                   Р а бДа ведь такого судьи б оправдали.

               П л а т о нИ правда! Мог растрогать их до слезРечами о душе, о воздаяньи, -Всех сделав лучше, пусть на день один.

                   Р а бНо он не стал потворствовать народу,Как демагоги, неподкупно прям.

                П л а т о нЗдесь день еще, но сумерки в тюрьмеУж опустились. Боги!

                    Р а б                                        Кто-то скачет.

                П л а т о нВелел Федону прискакать за мной,Когда свершилось чудо бы какое.

Соскочив с лошади, подбегает весь в слезах Федон, юноша с прекрасными вьющимися волосами.

                Ф е д о нПлатон! Увы! Сократа нет на свете!Не стал он медлить, чтоб нас отпуститьДо ночи, как заботливый хозяинСвоих гостей. Он мог спросить винаИ ужин, но ему зачем все это?

               П л а т о нОн был спокоен? Говорил о чем?

                Ф е д о нПриговоренный к смерти, пренебрегОн всяким снисхожденьем и изгнаньемЧерез побег, предложенный Критоном,Чему все были б рады, даже те,Замыслившие это злое дело.

               П л а т о нКритон бы спас его, когда бы онПослушался его - спастись для нас.

                Ф е д о нНо он, как жил, смирился пред законом,И, видно, бог его благословил,Как он нам с радостью о том поведал.Нет, ни Мелет с Анитом и ни судьиПовинны в приговоре; государствоС расшатанным до трещин основаньемОт войн несчастных, от свободы нашей,Рождающей могущество и славуИ вольнодумство с своевольем, гибнет,Как от землетрясенья иль чумы,И я один из многих, на когоУпали изваяния боговИли колонны, - кто же в том повинен?

               П л а т о нТак, это речь его?

                Ф е д о н                                О да, Сократа.Трагедия из мифов и легенд,Как Еврипид предвосхищал давно,Взошла на сцену жизни современной,Где смерть героя определенаЕго судьбой,  все правильно, и слезНе надо лить, как женщинам пристало,Чтоб радость очищенья испытать, -Вот почему спокоен я и весел,Сходя в Аид со сцены бытия.А что нас ждет там, как сказал, не знаю,Помимо мифов о загробном миреИ о бессмертии души, - но имиМы зачаровываем, как детей,Самих себя, чтоб верить в провиденьеИ в промысел творца, в чем есть же смысл,Как в Космосе, превечном и прекрасном?!

                П л а т о нКогда он это говорил?

                  Ф е д о н                                          ПомывшисьВ соседней комнате, вернувшись к нам,Куда бодрее нас, поскольку слезыУ нас у всех текли неудержимо.И вот цикуту в чаше принесли;Он взял ее, как будто это кубокС вином и сделал возлиянье жестомБогам и сам спокойно выпил яд;И стал ходить, задумавшись, как прежде,Не помня словно где он и что с ним,Пока не подкосились вскоре ноги,И он улегся; отнялось и тело,Но он еще нам отвечал, хоть тихо,И без мучений словно бы заснул.

                П л а т о н (зашатавшись, словно не в силах заплакать)Последний отблеск золотого века,Как солнце на закате, Парфенон,Расцвеченный лучами храм Афины,Нас он покинул, снисходя в Аид,Где он найдет ли острова блаженных,Не знаем мы, но коих он достоин,Один из лучших на земле людей.

          Опускается ночь со сверкающими в небе звездами.

ЭПИЛОГ

Мраморная стела с рельефным, слегка раскрашенным изображением Силена в окружении нимф с надписью "Быть лучше. Сократ". Венки и цветы. Платон  в сопровождении гетер и раба, несущего корзину и амфору. Светит изумительно яркий и чистый весенний день, видно далеко - все небо, море, острова и вдали Парфенон, словно осененный радугой.

              П л а т о нДля плакальщиц уж слишком вы прекрасны.Сыграйте лучше Муз из свиты Феба,Чьим голосом руководим, СократСлужил ему с отвагой и упорством,Как воин отбиваясь от врагов,Чье имя чернь, и подвиг свой свершил,И в смерти он достиг бессмертной славы.   (Совершает возлияния богам.)

              Х о р  г е т е р           Среди гробниц и стелС изображеньем битв в сплетеньи тел           Мы вспомнить вправе      О веке, просиявшем в славе,Как день весенний, лучезарный день!      А наш - всего былого тень.      Но лучезарен свет былого           Восходит ныне снова,      Как стройно-дивный Парфенон,И до Олимпа ясен небосклон,Где, видно, как и встарь, пируют боги,Блаженством наполняются чертоги,      Игрою света нисходя,Как радуга за кромкою дождя.

О, счастье юности родиться в век,      Отмеченный, как человек,      И мудростью, и мощью правой,      Овеянный высокой славой.      Но в мире преходящем нет      Счастливых непрерывных лет.Как смертному переломить природу?      Могущество утратив и свободу,Мы грезим, но не детскою мечтой,      А лучезарной красотой      И строя в колоннаде зданий,И женщин, и мужчин, их изваяний,           Бессмертных, как в мечте,           В предвечной красоте.

2001 год.